Часть вторая.27.

27.
Показания Аксельрода Моисея Абрамовича
Турист, выпускник УПИ, участник поисков. Насколько помнилось, придерживался версии лавины — якобы ребята погибли из-за того, что на них сошла лавина. Света говорила, что Аксельрод умер год назад. А в 1959 ему было лет двадцать пять? Или меньше...

Текст шел не с начала, но все было понятно.

...спокойное, никаких следов насилия при этом внешнем осмотре не было видно. Под коленями, грудью, т.е. частями тела, на которые распределялась тяжесть лежащего человека, был слой полульда, полуснега толщиной около 70—80 мм, что позволило мне сделать вывод о том, что Слободин умер не мгновенно, а жил после падения еще какой-то отрезок времени. Труп находился примерно посредине между Колмогоровой и Дятловым. Как известно, у кедра были найдены 2 трупа: Кривонищенко и Дорошенко, но тщательное исследование костровища позволяет считать, что у костра было больше людей. Основания этого у меня следующие: 1) Судя по проделанной работе, двоим не под силу справиться с тем объемом работ, который там проделан. 2) У костра найден маленький, прожженный, явно женский платок. 3) Найден оборванный обшлаг свитера такого цвета, какого нет ни на одном из уже найденных туристов.
Какой же, на основании моих личных впечатлений, рисуется мне картина гибели группы?

1 февраля. Группа встала поздно. Поздно потому, что накануне, судя по дневнику, группа очень устала, и потому, что утром или уже после того, как был написан дневник, поздно вечером было решено делать лабаз с тем, чтобы хотя бы на три дня освободить натруженные предыдущим походом плечи, повысить скорость движения. Утром группа встала часов в 11 и приступила к устройству лабаза. Пока делали лабаз, пока разбирали, что взять с собой и что оставить (накануне этого сделано не было, т.к. устройство лабаза было под вопросом), был готов завтрак. Это было где-то часа в 2. И я считаю, что группа вышла не ранее чем полтретьего с места, ставя перед собой одну из 2-х задач.

1) Перевалить из леса в лес, из долины Ауспии в долину Лозьвы; или 2) Учитывая то, что вот уже несколько дней группа шла по исключительно глубокому снегу, движение по которому чрезвычайно утомительно. Учитывая, что группа хорошо отдохнула на этой полудневке, поздно поела, продвинуться как можно дальше по границе леса, не заходя в лес (глубокий снег), в сторону Отортена так, чтобы следующий вечер заведомо быть у самого Отортена. Группа с облегченными рюкзаками выходит на маршрут, но относительно позднее время — часов 5, плохая видимость, точнее, отсутствие ее заставляет группу остановиться на ночлег вне леса. Этого не исключает ни один из предлагаемых тут вариантов. Было ли решение о ночлеге на голом месте (я сознательно избегаю слова "склон", т.к. считаю, что склон как таковой не сыграл никакой роли в их гибели) обоснованным? На мой взгляд, да. Почему?

Я поймала себя на том, что читаю показания Аксельрода не как свод предположений, а как рассказ о воистину происходивших событиях. Что ж, он действительно был опытным туристом и действительно хорошо знал многих дятловцев.

В прошлом году на Приполярном Урале у нас было четыре таких ночлега. Все они были в таких условиях, когда соображения безопасности группы диктовали необходимость останавливаться там, где есть место, пока еще есть светлое время поставить палатку. Это было в солидные (—25 —30 С) морозы, и никаких поводов к тому, чтобы признать это решение тактически неверным, не было. Так что у Дятлова были прецеденты, и он остановился на ночь, не смалодушествовав, не слепо покорившись силам природы...

Ну вот, а мне все попадались какие-то газетные выкрики, что, дескать, Дятлов виноват, поставил палатку не там, где нужно...

Не исключено, что, пока группа ставила палатку, 2—3 человека ходили в разведку. Палатка поставлена. Палатка поставлена с учетом непогоды. Крепко натянуты снети, на наветренную сторону внутри уложены рюкзаки, у входа устроена "баррикада" из печки, рюкзаков с тем, чтоб не задувало. В палатке, естественно, минусовая температура, и нужно проявить слишком большую выдержку и самообладание, чтобы негнущимися руками в —25—30-градусный мороз писать, заполнять свои дневники. Единственное, на что хватило сил и юмора, — это был выпуск " Вечернего Отортена". Именно вечернего, а не веселого или какого-либо дневного или другого. Это труд их коллективных усилий, вместо того чтобы писать личные дневники. Лично мне буквы кажутся угловатыми, а почерк похожим на золотаревский, но со значительными изменениями. На морозе это возможно. Кстати, из дневников явствует, что Золотарев любил рисовать и товарищ, судя по фотографиям , не без юмора. Вдоволь отсмеявшись, отдохнувшая за день группа (практически пройдено всего лишь 2—3 километра с облегченными рюкзаками) группа ложится спать. В палатке темно, только воет вокруг ветер. Для восьми из девяти ночлег в таких условиях дело новое. Один понадеялся на свою закалку и относительную теплоту и не одел на ноги подбитые кошачьим мехом чулки, а может быть, просто выложил их из рюкзака и не смог потом найти, второй...
тут нет страницы

...жжет холодный снег, а может, Слободин замыкает группу беглецов, и он остается лежать на снегу. А где-то еще раньше оторвалась и потеряла из виду остальных Зина Колмогорова. Долго проблудив, и она ложится на снег. Остальные добегают до леса, до глубокого снега, и начинают нечеловеческими усилиями бороться за жизнь. Ценой долгого времени, отмороженных рук, ног костер зажжен, и Дятлов, руководитель группы, верный товарищ, идет на поиски отставших и там замерзает. А может быть, вслед за ним уходит искать Дятлова и Слободина Колмогорова. До нее еще не дошло, что речь идет о жизни и смерти, что группе нельзя разбиваться, но она все время была в коллективе (вначале ремесленное училище, потом школа, институт, туристская секция), и для нее туристский лозунг "сам погибай, а товарища выручай" не пустая фраза.

Она идет в метель вверх и сваливается, обессиленная, в снег и замерзает. У костра несколько человек. Они решили за ветром собрать больше лапника, зарыться в него и переждать непогоду, тем более что тонких дров близко нет, ломать толстые им не под силу, да руки и ноги обморожены. Они понимают, что к палатке им уже не вернуться. Двое, Кривонищенко и Дорошенко, засыпая, умирают, а остальные в последней попытке спасти жизнь устремляются либо к лабазу, либо к палатке. На этом пути их настигает смерть.

Начинаются поиски группы. Найдена палатка. В то время, как в ней копались, из мешка на одеяло могли выпасть и сухари, и не съеденный кем-то ранее...

Тут все обрывалось. Впрочем, "не съеденный кем-то ранее" — это явно относилось к кусочкам корейки, которые спасатели обнаружили на одеяле в палатке... А вот что было написано Моисеем Абрамовичем на пропущенной странице — весьма интересно...

До вечера я работала — придумывала все новые и новые версии, чертила схемы, вносила в текст изменения. Для меня картина была уже почти ясной, но для того, чтобы кусочки паззла можно было склеить, как ни странно, не хватало еще множества страниц.

К семи часам заболели сразу шея и душа. Я согласилась с предложением компьютера сохранить изменения в файле и начала крутить головой во все стороны. Взяла в зубы карандаш и начертила в воздухе свое имя. Потом начала чертить все имена подряд. От этого занятия меня оторвал телефонный звонок.
— Ань, это Света. Как у тебя продвигается?
— Продвигается, — сказала я, выплюнув карандаш и попав в Шумика.
— 2 февраля — годовщина. На Михайловском соберется целая куча народу. Если хочешь, приходи тоже. В два часа.
— А как я найду могилу?
— Ее не надо искать. Она прямо у входа с Гагарина. Сразу увидишь.

До 2 февраля было несколько дней, и я решила совсем зарыться в работу, тем более что на улице резко похолодало. Других планов все равно быть не могло. Правда, меня немного сбила мама — она позвонила из Питера и сообщила, что приезжает через месяц. Мама у меня очень активная. После того как развелась с отцом, снова вышла замуж — за ленинградского бизнесмена и теперь живет там, на брегах. У папы все сложилось проще — он эмигрировал в Американские Штаты к новой жене — американке мексиканского происхождения, как он говорит.

В письмах и звонках и мать, и отец долго расспрашивают про жизнь каждого из них, и чувствуется звериная тоска по нашему общему прошлому, когда я ходила в капроновых бантах и мы ездили втроем в круиз по Волге... Зачем они развелись, для меня загадка. Мне тогда было всего двадцать, и не понятно, к чему настолько старым людям менять судьбу... Кажется, дело было в том, что мама не хотела уезжать в страну папиной мечты: ну что ж, он осуществил эту мечту безо всякого маминого участия.

В общем, я была смущена ожидаемым маминым приездом, но и рада ему, что не помешало изучать документы.
— Когда я прочту последний листок из этой пачки, дело раскроется, — самоуверенно сообщила я Шумахеру и тут же вспомнила недавние слова Вадика: "Неужели ты думаешь, что все остальные — дураки? Да над этой загадкой лучшие умы бьются!"

Да ну его, Вадика, вместе с его словами.
О, вот это я тоже давно хотела прочитать. Очень кстати.

КОПИЯ БОЕВОГО ЛИСТКА ГРУППЫ ДЯТЛОВА
"ВЕЧЕРНИЙ ОТОРТЕН" № I
1 февраля 1959 г.
П Е Р Е Д О В И Ц А
ВСТРЕТИМ XXI СЪЕЗД УВЕЛИЧЕНИЕМ ТУРИСТОРОЖДАЕМОСТИ!
Н А У К А

В последнее время в научных кругах идет оживленная дискуссия о существовании снежного человека. По последним данным, снежные человеки обитают на Северном Урале, в районе горы Отортен.
ФИЛОСОФСКИЙ СЕМИНАР "Любовь и туризм" — проводится ежедневно в помещении палатки (гл. корпус). Лекции читают доктор Тибо и кандидат любовных наук Дубинина.
Армянская загадка
Можно ли одной печкой и одним одеялом обогреть 9 туристов?

НОВОСТИ ТЕХНИКИ
Туристские сани
Хороши при езде в поезде, на машине и на лошади. Для перевозки груза по снегу не рекомендуются.
За консультацией обращаться к гл. конструктору тов. Колеватову.

СПОРТ
Команда радиотехников в составе тов. Дорошенко и Колмогоровой установила новый мировой рекорд в соревнованиях по сборке печки — 1 час 02 мин. 27, 4 сек.
Орган издания профсоюзной
организации группы "Хибина"
Как жаль, что я сейчас пишу не детектив! Жанр диктует свои законы не хуже тирана-властителя. Все эти данные — время сборки печки, странное упоминание о снежном человеке и единственном одеяле — непременно отложились бы в увлеченном мозгу читателя и в конце книги сыграли бы решающую роль. Как было бы легко и просто придумать истории конец, слепив из многочисленных вводных яркий и убедительный финал. Но я пишу не детектив. Я уже сама не знаю, что пишу. Может, просто надо было издать все эти документы в виде плотной книжицы и предложить читателю самостоятельно поразмыслить, не забивая ему голову моими дурацкими выводами? Может, вообще не надо было за это браться? В самом деле, сколько замечательно умных людей уже пытались разгадать тайну перевала Дятлова, и что? По сей день ничего не известно, хотя выходили и книги, и статьи, и множество людей писали письма во всякие высоченные инстанции...
Правда, отступать мне уже поздно — и незачем. По крайней мере, дочитаю все до конца, а что будет дальше — посмотрим.

КОПИЯ ДНЕВНИКА ГРУППЫ ДЯТЛОВА

23 января 1959 года.
Так, снова в поход! Сейчас сидим в 531 комнате, вернее, конечно, не сидим, а все лихорадочно суют в рюкзаки всякие овсянки, банки, тушенки. Завхоз стоит и смотрит, чтобы у всех все вошло.
— Где мои пимы? Ю.К. В трамвае в мандолину играть будем?
— Конечно! Соль забыли! 3 кг.
Игорь! Где ты? Где Дорошенко, почему не забирает 20 пачек? Дайте 15 коп. позвонить! Безмен, безмен где? Не влазит, у, черт! Ножик у кого?
— Юра, довези это до вокзала.
Пришел Славка Хализов.
Привет, привет! Дайте 15 коп.!
Люда считает деньги, крупные деньги. В комнате художественный беспорядок.
А вот мы и в поезде. Перепето много, много песен, выучены новые, и все расходятся по местам уже в 3-м часу ночи. Интересно, что ждет нас в этом походе? Что будет нового? Да, мальчишки сегодня торжественно дали клятву не курить весь поход. Интересно, сколько же у них силы воли, смогут ли они без папирос обойтись? Все укладываются спать, а за окнами встает Уральская тайга.
З.Колмогорова

24 января.
7.00. Прибыли в Серов. Ехали вместе с группой Блинова. У них ... для охоты и прочие принадлежности. На вокзале встретили ужас как гостеприимно: не впустили в помещение, и милиционер навострил уши; в городе все спокойно, преступлений и нарушений никаких, как при коммунизме; и тут Ю.Криво затянул песню, его в один момент схватили и увели.

Отмечая для памяти гр-на Кривонищенко, сержант дал разъяснение, что п.3 правил внутр. распорядка на вокзалах запрещает нарушать спокойствие пассажиров. Это, пожалуй, первый вокзал, где запрещены песни и где мы сидели без них.

Окончательно обосновались до вечера. На Ивдель едем из Серова в 6.30 вечера. В школе рядом с вокзалом очень тепло встретили. Завхоз (она же и уборщица) нагрела нам воды, предоставила все, что могла и что нам нужно было для подготовки к походу.

Свободен целый день. Хочется сходить в город, например, в краеведческий музей и на экскурсию на мет.завод, но много работы с распределением снаряжения и его подготовкой.

12—2.00. В перерыв между 1-й и 2-й сменами организовали встречу с учениками. Набилось их столько, столько, и все такие любопытные.
Золотарев: "Дети, сейчас мы вам расскажем... Туризм бывает, дает возможность..." Все сидят, молчат, боятся.

З.Колмогорова: "Тра-та-та-та, как тебя вот зовут, ты где была, ух, наши молодцы и в палатках жили!" И пошло, и пошло...
Вопросам не было конца. Пришлось показывать и объяснять каждую мелочь от фонарика до палатки. Ребят занимали 2 часа, им не хотелось нас отпускать. Пели песни друг другу. На вокзал нас провожала вся школа. Дело кончилось тем, что, когда мы уезжали, ребятишки ревели и кричали , просили, чтобы Зина осталась с ними и была бы у них вожатой, они бы все ее слушали, хорошо учились.

В вагоне какой-то еще молодой алкоголик требовал у нас поллитру и заявлял, что мы ее стянули у него из кармана. История снова закончилась, второй раз в этот день, вмешательством милиционера.

Диспут-беседа о любви по провокации З.Колмогоровой. Песни, ревизия, Дубинина под сиденьем, чеснок с хлебом без воды, и мы около 24.00 прибыли в Ивдель.

Большой зал ожидания. Полная свобода действий. По очереди дежурили всю ночь. Автобус на Вижай выйдет рано утром.
Юдин

"Интересно, что ждет нас в этом походе? Что будет нового?" — у Зины.
"Полная свобода действий" — у Юдина.

При желании в любой цитате можно увидеть второй смысл и мощное подводное течение.

26 января
Спали в т.наз. "гостинице". Кто на койках по 2 человека, а Саша К. и Криво даже на полу между койками. Поднялись часов в 9 утра. Спали все хорошо, несмотря на то, что вечером не закрыли задвижку и к утру выстыло немного.
На улице —17 С.

Варить утром не стали, дрова сырые, вечером, пока сварили, часов 6 прошло. Завтракать пошли в столовую, закрепились гуляшом "по-столовски" и чаем.

Когда подали холодный чай, Гося Дятлов изрек, усмехаясь: "Если чай холодный, то выйди и пей его на улице — он будет горячее". Оригинальная мысль. Договорились и едем до 41 участка на машине.

Выехали только в 13.10, а в 41-м были около 16.30. Намерзлись здорово, ехали на ГАЗ-63 наверху.

Пока ехали, пели песни, дискутировали на разные темы — от темы о любви и дружбе до проблем раковых заболеваний и их излечении.

На 41-м нас довольно приветливо встретили, отвели отдельную комнату в общежитии. Довольно долго разговаривали о всяких разностях с местными рабочими, из них особенно запомнился один рыжебородый. "Борода", как его называют товарищи.

Огнев, старый знакомец, описанный Людой Дубининой в личном дневнике.

Сварили дежурные обед, мы поели и теперь отдыхаем, разделились на 2 половины — часть пошла в соседнюю комнату смотреть кино, а другая часть сидит на рюкзаках, занимается кто чем. Рустик играет на мандолине и одновременно разговаривает с Колей, девчонки сидят переписывают песни, а я сейчас буду заниматься подгонкой снаряжения.
Кривонищенко

26.1.59 г.
Не могу, хотя и пробовал.
Коля Тибо

27.1.59 г.
Погода была хорошая, ветер должен был дуть в спину по пути. Ребята договорились, что до 2-го Северного довезет рюки лошадь.

От 41-го до него 24 км. Мы помогли дедушке Славе разгрузить воз сена и стали ждать лошадь (она ушла за сеном, дровами). Ждали до 4 часов.

Ребята занялись переписью песен. Один парень прекрасно пел. Услышали ряд запрещенных тюремных (58 статья — контрреволюционные преступления. — А.М.). Огнев сказал Игорю, как найти избу, в которой можно заночевать. В 4 часа тронулись.

Предварительно купили 4 булки хлеба. Мягкий теплый хлеб. 2 штуки съели.

Лошадь идет медленно. Как приятно идти без рюкзаков.

Прошли за 2 часа 8 км. (речка Ушма).

Уже начало темнеть. Вся задержка из-за лошади. С нами едет Юра Юдин. Он неожиданно заболел и идти в поход не может. Там он решил для института набрать камней.

2-й Северный —это заброшенный геологический поселок из 20—25 домов. Один лишь пригоден для жилья. Поздно ночью, в сплошной темноте нашли поселок и только по проруби догадались, где изба. Загорел костер из досок. Задымила печь. Несколько человек проткнули гвоздями руки. Все благополучно. Вот и подошла лошадь. А после ужина в горячо натопленной избе на кроватях бросались шутками до 3-х часов ночи.
Дорошенко

28 января
Утром разбудил всех бубнящий говор Юрки Кри и Сашки Колеватова. Погода нам пока улыбается, ибо —8 С.
Позавтракав, часть ребят во главе с Юрой Юдиным, нашим известным геологом, пошла в кернохранилище, надеясь собрать какие-нибудь минералы для коллекции. Ничего, кроме пирита да прожилок кварца в породе, там не оказалось. Собирались долго: мазали лыжи, подгоняли крепления. Юрка Юдин сегодня уезжает обратно домой. Жаль, конечно, нам расставаться, особенно нам с Зиной, но ничего не поделаешь.

Эта запись не имеет подписи, но, судя по многозначительному "нам с Зиной", ее писала Люда Дубинина. А почему им жаль расставаться с Юдиным? Романом тут, по-моему, не пахло, просто именно с Юрой у девочек сложились теплые, дружеские отношения. Да где-то я уже и читала про это — то ли в книжке Гущина, то ли в какой-то заметке...
Вышли в 11.45. Идем вверх по реке Лозьва. Каждый торит тропу по 10 минут. Глубина снега в этом году значительно меньше, чем в прошлом. Часто приходится останавливаться и соскабливать мокрый снег с лыж, ибо встречаются еще такие незамерзшие места. Юрка Кри идет сзади и делает кроки маршрута. Берега реки в районе 2-го Северного скалистые, особенно правый берег, затем скалы (сложенные из известняка) попадаются только местами, и в конце концов берега становятся пологими, сплошь покрытыми лесом.

Встаем на привал в 5.30 на берегу Лозьвы. Сегодня первая наша ночь в палатке. Ребята возятся с печкой, пришивают полог из простыни. Кое-что сделав и кое-что не сделав, садимся ужинать. После ужина долго сидим у костра, поем задушевные песни. Зина пытается даже учиться на мандолинке под руководством главного нашего музыканта Рустика. Затем снова и снова возобновляется дискуссия, причем все наши дискуссии, которые были за это время, преимущественно про любовь. Кому-то приходит в голову мысль стенографировать все наши высказывания или завести на этот счет особую тетрадь. Наговорившись, вдвоем вползаем в палатку. Подвешенная печка пышет жаром и разделяет палатку на два отсека. В дальнем отсеке располагаемся мы с Зиной. Никому не хочется спать у печки, и решили положить туда Юрку Кри (с другой стороны располагается дежурный Саша Колеватов). Юрка, пролежав минуты две, не выдерживает и перебирается во второй отсек, при этом страшно проклиная и обвиняя нас в предательстве. После этого еще долго не могли заснуть, о чем-то спорили, но наконец все стихло.

29.1.5 9 г.
День второй, когда мы идем на лыжах. Шли от ночевки на Лозьве к ночевке на р. Ауспии. Шли по тропе манси. Погода хорошая — минус 13 С. Ветер слабый. Часто на Лозьве встречаем наледи. Все.
Коля Тибо

30 января 1959 г.
Дневник пишется в пути, на морозе, на ходу.
Сегодня третья холодная ночевка на берегу Ауспии. Начинаем втягиваться. Печка — великое дело. Некоторые (Тибо и Кривонищенко) думают сконструировать паровое отопление в палатке. Полог — подвешенные простыни вполне оправдывают. Подъем в 8.30. После завтрака идем по реке Ауспии, но опять эти наледи не дают нам продвигаться вперед. Пошли берегом по санно-оленьей тропе. В середине пути встретили стоянку манси. Да, манси, манси, манси. Это слово встречается в нашем разговоре все больше и больше. Манси — народ севера. Малонациональный Ханты-Мансийский н-р. с центром Салехарда — 8 тысяч человек. Очень интересный и своеобразный народ, населяющий Северный Заполярный Урал, ближе к Тюменской области. У них есть письменность, свой язык, и, что характерно, и особый интерес представляют лесные засечки и особые значки.

30.01.59
Погода: температура утром— 17 С
днем — 13 С
вечером — 26 С.
Ветер сильный, юго-западный, падает снег, облака густые, резкий перепад. Температура характерна для Северного Урала.

Это своеобразный лесной рассказ. Эти значки говорят о замеченных зверях, о стоянках, разнообразных приметах, и прочитать или разгадать их представляет особый интерес как для туриста, так и для историков.
Оленья тропа кончилась, началась торная тропа, потом и она кончилась. Шли целиной очень трудно, снег до 120 см глубиной. Лес постепенно редеет, чувствуется высота, пошли березки и сосенки карликовые и уродливые. По реке идти невозможно — не замерзла, а под снегом вода и наледь, тут же на лыжне идем опять берегом. День клонится к вечеру, надо искать место для бивуака. Вот и остановка на ночлег. Ветер сильный западный, сбивает снег с кедра и сосен, создавая впечатление снегопада.

Как всегда, быстро разводим костер и ставим палатку на лапник. Погрелись у костра и пошли спать.
До часа Х оставалось два дня. А подписи опять нет.

31 января 1959 г.
Сегодня погода немножко хуже — ветер (западный), снег (видимо, с елей), ибо небо совершенно чистое.
Вышли относительно рано (около 10 утра). Идем по проторенному манси лыжному следу. (До сих пор мы шли по мансийской тропе, по которой не очень давно проехал на оленях охотник.)
Вчера мы встретили, видимо, его ночевку, олени дальше не пошли, сам охотник не пошел по зарубкам старой тропы, по его следу мы идем сейчас.

Сегодня была удивительно хорошая ночевка, тепло и сухо, несмотря на низкую температуру ( — 18 С —24 С ). Идти сегодня особенно тяжело. След не видно, часто сбиваемся с него или идем ощупью. Таким образом проходим 1,5—2 км в час.

Вырабатываем новые методы более производительной ходьбы. Первый сбрасывает рюкзак и идет 5 минут, после этого возвращается, отдыхает минут 10—15, после догоняет остальную часть группы. Так родился безостановочный способ прокладывания лыжни. Особенно тяжело при этом второму, который идет по лыжне, торенной первым, с рюкзаком. Постепенно отделяемся от Ауспии, подъем непрерывный, но довольно плавный. И вот кончились ели, пошел редкий березняк. Мы вышли на границу леса. Ветер западный, теплый, пронзительный, скорость ветра подобная скорости воздуха при подъеме самолета. Наст, голые места. Об устройстве лабаза даже думать не приходиться. Около 4-х часов. Нужно выбирать ночлег. Спускаемся на юг — в долину Ауспии. Это, видимо, самое снегопадное место. Ветер небольшой по снегу 1,2—2 м толщиной. Усталые, измученные, принялись за устройство ночлега. Дров мало. Хилые сырые ели. Костер разводили на бревнах, неохота рыть яму. Ужинаем прямо в палатке. Тепло. Трудно представить подобный уют где-то на хребте, при пронзительном вое ветра, сотне километров от населенных пунктов.
Дятлов

На этом записи в дневнике группы Дятлова обрываются.

 

Комментарии :