Часть первая.7.

7.
Очнувшись поутру, я обнаружила возле своей постели две пары тапочек. Нет, со мною никто, кроме кота, не спал, и ног у меня всего две, а не четыре... Недолго подумав, я вспомнила, что мне померещился ночной звонок в дверь, я бегала открывать и вернулась обратно уже в других тапочках.
"Шизофрения прогрессирует", — печально думалось мне. И тут раздался реальный звонок: телефонный. Ему не повезло, я приняла его за фантом, вымысел моего окончательно распоясавшегося воображения.

После краткой серии телефон замолчал и потом снова разразился противными звонками.

— Алло, — сказала я, уткнувшись губами в черную пластмассу.
— Знаешь, мне так легко представить себе твой сон...

С такой дурацкой тирады начать беседу может только один человек (из мне известных, разумеется). Вадик. Мой бывший муж.
— Вадик, какой именно сон ты имеешь в виду? Откуда тебе знать, что мне снится?
— А еще писатель, — расстроился Вадик, — я ведь о твоем образе говорю... Как ты лежишь, свернувшись калачиком и...
— Заткнись, пожалуйста, пошляк, — сказала я искренне.

Вадик обрадовался энергии в моем голосе.
— Открывай дверь, девушка, я у тебя под окнами. Надо поговорить.
— Говори сейчас, по телефону.
— Деньги капают, я же по сотке звоню.

Деньги капают!

Я откинула одеяло и сердито пошла к двери. Шумахер побежал за мной следом и расстроился, что я направилась не к холодильнику.
Вадик уже стоял на лестничной площадке. Худой, длинный, нескладный. С фальшивой улыбкой и мимозой в руке. Господи, где он ее выкопал, болезную?

Я взяла мимозу и погладила желтые пушистые ветки. Шумахер неодобрительно смотрел на меня.
— Здорово, Хаккинен! — радостно сказал Вадик, и Шуми заметно скривился от его глупости. Вадик попытался погладить котишку, но тот сбежал немедленно на кухню.

Я поплелась следом за ним, размахивая мимозой, как веником.
Вадик присоединился к нам.
— Представляешь, Машка меня бросила!

Машка — та самая подруга, которая увела Вадика полтора года назад и все это время, по моим расчетам, должна была почивать на лаврах. Вернее, в супружеской постели с еще не остывшим после моих ласк Вадиком.
"Ладно, хоть квартиру себе не забрали", — неромантично думалось мне.
— Бросила? — озвучила я свои мысли. — Как же безумная страсть, перешедшая в ровное теплое чувство?

Вадик ярко покраснел, потому что именно этими словами лечил меня год назад.
— Все прошло, и теперь Машка шалит с Наташкиным Гришей.

Я в это время набрала в рот воды — некстати, потому что, захохотав, подавилась.
— Ей просто нужно чужое, — старательно-серьезно сказал Вадик.
— Наконец-то.
— Что наконец-то? — не понял экс-муж.
— Наконец-то до тебя дошло!
— Аня, — грустно попросил Вадик, — не язви. Мне и так больно.
— Больно ему, надо же. И что я должна сделать? — я заполняла мисочку Шуми свежей телятиной, порезанной на тонкие ломтики. Вадик жадно следил за моими действиями. Голодный, наверное. — Пожалеть тебя и пустить обратно? Не дождешься, Вадик! Большее, что я могу для тебя сделать, — это обед. И только потому, что сама есть хочу.
— Согласен даже на обед, — нахально сказал бывший муж. По его лицу было видно, что он надеялся на большее. И продолжает надеяться. Такие люди, как Вадик, теряют надежду только вместе с жизнью.
— Ладно, тогда сиди тут и жди, — я положила заледеневший кусман багрового мяса в микроволновку (он тихонечко звякнул) и нажала кнопку easy defrost. Стеклянный круг послушно завертелся, а Вадик пригорюнился, в отличие от Шумахера, победно вылизывающего мех посреди кухни.
— Мне надо привести себя в порядок. Перевернешь мясо, после того как пропикает четыре раза.
— Я помню, — Вадик готов был согласиться на что угодно. Сложил ладонь лодочкой, пока я снимала кольца с рук. И смиренно подставил ее мне. Теплые колечки брякнули друг о друга. Многие из них мы выбирали вместе.
— Теплые кольца, — мечтательно сказал Вадик и сжал пальцы в кулак.
— Ты, Вадик, такой романтичный, что меня сейчас стошнит, — невежливо сказала я и пошла в ванную. Громко закрылась изнутри. И пустила воду, которая захлестала тут же, как из насоса.

Тем не менее жалобное мырканье Шумахера я услышала и пустила его в ванную.
— А я? — страстно спросил Вадик.
— А ты иди ставь свою мимозу в вазу!
— Похоже на ругательство или на плохие стихи.

Но ушел.

Шумахер встал на задние лапки и нюхал мыльные кружева, собрав усы в букет. Я сняла пижаму и опустилась в горячую пенную воду.

 

Комментарии :