В ходе последней встречи со Шкипером и разговором на тему «Мираж», вспомнился один из рассказов Степанова.

Владимир Ильич Степанов был одним из первых кто еще в середине 70х годов ХХ столетия обратил внимание на ту часть современного городского фольклора, что сообщала о пустых домах или даже целых пустых кварталах призраках.В личных беседах он неоднократно отмечал, что первоначальный толчок интересу к данной теме, был получен во время одной из очередных командировок в город Свердловск.

В то время этот город был, да во многом и сегодня остается, одним крупнейших промышленных городов бывшего Союза, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но тогда в Свердловске довольно эффективно функционировала редакция журнала «Уральский Следопыт», с сотрудниками которой у Степанова сложились самые дружественные отношения.

Вот там в редакции он и познакомился с рассказами о чем-то необычном, о некой зоне.

Самое интересное, что эта зона, находилась не где-то на окраине города или в промышленных районах, а практически в центре.Место то получило условное название «Пельменная»... Данная точка общепита располагалась в небольшом переулке, соединяющим две большие оживленные городские улицы.При определенных условиях через это здание, пройдя мимо туалета, можно было попасть в некий глухой двор. Этот дворик явно частенько использовался для каких-то хозяйственных нужд. Там громоздились старые коробки и штабели пустых деревянных ящиков.

В стенах противостоящих домов имелись двери. Обычно они были плотно закрыты. Но иногда их створки были словно приглашающее распахнуты настежь. И тогда, если находился желающий, в эти здания можно было войти. Прошедший дверь, попадал в короткий коридор, выводящий к лестнице. По ней можно было подняться на верхние этажи или обойти ее, зигзагообразный излом и выйти на противоположную сторону здания… Чего-то особо необычного там не было. Так довольно обычные здания, с типичной для того времени коридорной планировкой.

Вот только пустыми были эти дома. В их коридорах и на лестницах не когда не встречались люди. Более того там не было даже вездесущих городских животных. Неяркое освещение, какое обычно бывает когда жарким летним днем, солнце прячется в легкую дымку. Приглушенные звуки. В здании были доступны только коридоры, лестничные пролеты и хозяйственно-бытовые блоки. Двери, ведущие в квартиры были закрыты (и в те годы не было даже мысли попробовать их взломать, и посмотреть, а что там внутри.) Вообще место то было гнетущим и когда первоначальный азарт первооткрывателя проходил, любопытный торопился покинуть это место.

Хотя пройдя через здание можно было попасть на улицу, причем улицу совершенно неизвестную, место образованное такими же пустыми и молчаливыми домами. По духу этих рассказов получалось, что вполне обычный человек, оставаясь в своем привычном мире, как бы попадал в квартал, затронутый поражающими факторами нейтронной или кобальтовой бомбой.

Здания целые. Все вещи на месте. Даже растительность еще не погибла. А людей нет. Животных нет. Птиц нет. Нет даже вездесущих насекомых. Вода не подается в трубы. Электрические сети обесточены.

Конечно эти рассказы вызывали в редакции вполне заслуженный интерес. Пробовали ли они их проверять? Не знаем.

Насколько можно судить по репликам Степанова, в то время подобные сюжеты скорее воспринимались как специфическое проявление человеческой психики, вызванное неким внешним воздействием. (Гипотеза возможного существования параллельных миров в те годы еще не получила широкого распространения.) Зато в обиход стали входить такие новинки прогресса как голография и нейтронные боеприпасы.

Стоит напомнить, что в те годы военные получили на вооружение новый тип атомных боеприпасов – нейтронную бомбу. Характерной особенностью данного вида боезаряда было уничтожение только живых существ при минимальном поражении материальных ценностей и крайне незначительном радиоактивном заражении среды обитания. В теории, после применения нейтронных боеприпасов должны были оставаться неповрежденными целые городские кварталы, с наполняющими их ценностями.

Другой особенностью данного момента стало внедрение в повседневную жизнь голографии, голографических проекторов и сканеров, позволявших создавать объемные изображения. Голограмма формирует реальное объемное изображение, в отличие от фотографии и даже от таких подделок под объемность, как стереограммы. Реальность состоит в том, что голограмму можно наблюдать с разных точек, наблюдая части объекта или сцены, которые были скрыты при наблюдении с другой точки зрения. В этом смысле голографическое изображение ведет себя полностью как реальный объект. Как непосредственно относился к этим рассказам сам Степанов, сказать сложно. Но настолько известно тогда его очень заинтересовал сам образ «пустого города». И он предпринял попытку найти что то подобное в классических мифах, легендах, преданиях, сказках и мало известных мистических концепциях.

Несколько лет назад, будучи в Свердловске в командировке, мы пытались найти эту «Пельменную». Но уже вовсю бушевала «Перестройка», город менялся прямо на глазах и нужного нам здания уже не было.

 

Комментарии :